2022-11-27 19:34:13
Для меня главный вопрос о Макее, на который я уже никогда не получу ответа, состоит в том, было ли за его действиями искреннее желание привести страну в какое-то лучшее состояние, сделать оттепель постоянной, желание, которое просто наложилось на ошибочную веру в то, что это невозможно сделать без Лукашенко, а значит надо помогать ему изо всех сил. Либо же лояльность была не средством, а целью, и все эти вышиванки-оттепели-нейтралитеты - просто качественное выполнение царской задачи.
Я несколько раз разговаривал с ним, коротко и не очень. И так и не понял ответа на свой вопрос. Когда мы с ним и несколькими нынешними политзаключенными и политэмигрантами обсуждали работу российского посла Бабича, мне показалось, я увидел искреннюю эмоцию, злость, нечто вроде «да как этот русский смеет не уважать нашу страну».
Но он был и очень способным коммуникатором, выходцем из ГРУ, знающим, что нужно сказать нам, чтобы расположить к себе. Поэтому я не могу на 100% доверять тому, что видел и слышал. И меня серьезно удивляют те, кто верят на слово людям с такой биографией, и потом ссылаются на его слова, как на инсайды о работе всей системы.
С другой стороны, никто не заставлял его надевать вышиванки, переходить на белорусский на закрытом приеме для СМИ под явное неудовольствие российского пула журналистов, поздравлять Алексиевич с «Нобелем» и делать какие-то остальные мелочи, которые никак не влияли на эффективность его магистральной работы - пиар-сопровождения Александра Лукашенко.
Поэтому для меня Макей уходит не на 100% понятным и однозначным персонажем белоруссой истории, и я искренне завидую тем, кто все про него для себя давно понял. Таким людям, наверное, вообще легче жить.
А о последствиях его смерти для белорусской внешней и внутренней политики я написал небольшой текст для Карнеги. Вот выдержка с основным посылом:
«С Макеем или без, сейчас сложно представить, что Минск сможет вернуться к многовекторности во внешней политике, пока Лукашенко остается у власти или тем более пока продолжается горячая фаза войны в Украине.
А когда такие тектонические сдвиги рано или поздно произойдут, на их фоне фигура главы белорусского МИДа будет второстепенной. Восстанавливать субъектность придется делами, а не словами.
Роль Макея можно было сравнить с усилителем сигнала в обе стороны — от Лукашенко на Запад и от западных политиков к Лукашенко. В прошлые годы без него сигнал шел бы хуже и, вероятно, в какие-то моменты терялся бы по пути.
Но сейчас, чтобы привлечь внимание Запада, от Минска потребуются настолько радикальные перемены во внутренней и внешней политике, что их сложно будет с чем-то перепутать. Поэтому куда большие сложности будут не с тем, чтобы на Западе их услышали, а с тем, чтобы Лукашенко на них отважился».
20.7K viewsedited 16:34
S
