Жизнь в городе в условиях боевых действий. Часть 6 Итак, с пр | БЧ 3

Жизнь в городе в условиях боевых действий. Часть 6

Итак, с продуктами совсем плохо. Остался только хлеб двухнедельной давности. Можно сделать на всех мурцовку. Дробим сухари на крошку, заливаем кипятком, режем туда лук и, если чудом есть топленое масло, которое делали, чтобы хранилось долго, - масло туда. Получится жижа: не вкусная, но очень питательная. Подойдет и детям. А дальше наш подвал обязательно найдут гуманитарщики. Настанет день, когда вместе с военными туда заглянут бледные от собственной смелости люди и скажут – «принимайте помощь». Гуманитарщики стараются раздавать помощь адресно, лично в руки: это их радость, чувство до конца выполненного долга; помогать и видеть глаза людей, к которым прорывались сквозь бои. Но выдача растягивается на несколько часов, создавая опасность погубить людей и самим отсюда не выбраться. В следующие разы будут просто выгружать и оставлять, а распределение ляжет на плечи местных лидеров. Повторимся, если цель гуманитарщиков - системная помощь, они сделают ставку на человека, который изначально заботился о других и имеет моральное право заткнуть рот разным крикунам.

Придет время, часть людей покинет подвал, возвращаясь в свои квартиры, но община-то останется: готовка на кострах возле подъездов, взаимопомощь, перекличка после обстрелов, система оповещения о появлении во дворе чужих или мародеров. Со временем создастся активный костяк. Проще всего выживать и не опускать руки, выбирая себе служение. Оно может быть разным – в поселке Октябрьском отец четверых детей взял на себя служение тушить возгорания, когда перебивают газовые трубы. На улице частного сектора свищет газ – он с детьми уже там. Факел горит – набрасывает на него мокрую куртку, затем закручивает мокрыми тряпками, а потом целлофаном. Другие становятся медсестрами, сиделками; какой-нибудь грузин, который раньше торговал лавашами на рынке, теперь, если есть мука, выпекает лепешки на весь народ. В Горловском храме, - там в подвале была община, при обстрелах на колокольню залазил кто-то в чёрной рясе и, что есть силы звонил в колокола, словно кричал - «прячьтесь, люди; прячьте детей…» Обстрел и так слышен, но тот человек в рясе видел в этом весь смысл своей жизни, и никогда бы не уехал, даже если бы представилась такая возможность. С крепким активом правильный климат внутри. В той же Горловке одна мама панически боялась обстрелов, и вместо того, чтобы идти самой, посылала в соседний квартал за хлебом своего шестилетнего сына. Во время боя. Если общины нет, такую мать грызли бы и пинали в подвале с утра до вечера, находя в этом удовольствие, а если община есть – сильные и смелые принесли бы ей хлеб сами, не доводя до искушения.

О пожарах. Пожары часто возникают от работы РСЗО, просто от трассирующих пуль. Если горит частный сектор, пожар ещё можно локализовать при наличии воды в колодцах. Не потушить, а не дать разгореться дальше. В жилых массивах сложнее. Надо всегда понимать – у военных свои задачи, в Сталинграде тоже мирные оставались, но кто о них помнил? Обычно как – идёт штурмовая группа, ее обстреливают с какой-нибудь девятиэтажки, группа оттягивается назад и вызывает артиллерию. Пока связь, целеуказания – огневая точка противника перекочевывает в соседнюю девятиэтажку. Поэтому часто делают так – выкатывается БМП и зажигательными снарядами простреливает первые этажи дома. Противнику тогда некуда деваться, горит вместе с девятиэтажкой. Но там могут быть и мирные. Если только разгорается, квартиру необходимо покинуть – мокрую тряпку на нос и рот, и пригибаясь как можно ниже, спускаться по лестничной клетке. Если уже нельзя, плотно закрыть двери и окна и ложиться на пол, дыша через мокрую тряпку. О вас будут помнить и постараются прийти на помощь. На то и создаются общины. Продолжение следует...