Новая постсанкционная реальность Валерий Карбалевич 29.06.2021 | КАРБАЛЕВІЧ

Новая постсанкционная реальность
Валерий Карбалевич 29.06.2021

Будь осторожен в своих желаниях, потому что они могут сбыться.
Английская поговорка

Итак, Евросоюзом приняты новые, более жесткие, секторальные санкции в отношении Беларуси. Каковы возможные последствия?

Возможные последствия санкций

После детального знакомства с принятым ЕС документом выяснилось, что секторальные санкции приняты, скажем так, не в самом радикальном виде. Это, например, выявилось в том, что основного типа калия, который экспортируется в Европу, нет в «черном списке». И «Беларуськалий» пострадает не от этого, а от блокирования доступа к литовскому порту Клайпеда, через который вывозится 97% беларусского экспорта калийных удобрений. Придется осваивать новый маршрут через российский порт в Ленинградской области.

Кроме того, санкции вступают в силу тогда, когда закончится срок действия соглашений, заключенных до 25 июня 2021 года. То есть с начала следующего года или даже позже. Поэтому, когда речь идет об эффекте санкций, то его не стоит ожидать в течение ближайших месяцев.

Тем не менее, страна начинает жить в условиях секторальных санкций. Их отличие от точечных санкций (в отношении отдельных компаний или олигархов) состоит в том, что их сложнее обойти. Компанию можно продать, поменять название или собственника, а с целыми отраслями этого не сделаешь.

Сложно посчитать потери беларусской экономики. Даются оценки, что Беларусь лишится 15% экспорта. В частности, в страны ЕС Беларусь поставляет четверть своего экспорта нефтепродуктов, в 2020 г. это составило около $600 млн. Также в прошлом году туда продали 10% экспорта калия на сумму около $200 млн.

Премьер-министр Роман Головченко констатировал, что потери страны от санкций составят не больше 2,9% ВВП. Независимые экономисты дают цифру от 7 до 14%. Такие большие «ножницы» возникают вследствие разной методики подсчетов. Одни считают только прямой ущерб, другие оценивают косвенные потери (издержки от поиска обходных схем, незаключенные новые контракты, избегание зарубежных партнеров иметь дело с компаниями из санкционного списка и пр.)

Но санкционная политика Запада — это процесс, он запущен, и непонятно, где и когда остановится. Вот заместитель госсекретаря США Виктория Нуланд на днях заявила: «ЕС идет на один шаг впереди, введя секторальные санкции против беларусской экономики и тех сфер, от которых зависит Лукашенко. Мы попытаемся сравняться в этом».

Западные санкции усилят зависимость Беларуси от России. Но, с другой стороны, попадание в санкционный список российского олигарха Михаила Гуцериева может отпугнуть бизнес РФ от Беларуси. Ибо легко можно оказаться в «черном списке» ЕС и США.

Опасная тема войны

Белорусские власти ответили на санкции агрессивной риторикой, угрозами в адрес Запада, шантажом. Например, поток незаконных мигрантов из Беларуси в Литву резко увеличился.

Но вот что обращает на себя внимание. Лукашенко начал пугать народ возможной войной с Западом с 9 августа 2020 года. В условиях введения ЕС и США секторальных санкций подобная риторика приобрела новый смысл.

Выступая в Брестской крепости 22 июня, Лукашенко резко акцентировал тему возможной новой войны. Он заявил: «За последний год мы испытали на себе действие самых современных технологий гибридной войны. Беларусы все чаще спрашивают: так что, воевать будем? Да бросьте, беларусы. Мы уже давно воюем. Просто война приобрела другие формы… Прошло 80 лет, и что? Новая горячая война… Что дальше? Интервенция?»

Запугивая народ войной, Лукашенко стремится искусственно сконструировать модель «осажденной крепости», оправдать политические репрессии, мобилизовать номенклатуру и своих сторонников на защиту режима.

Но подобная риторика может иметь обратный эффект. Народ не хочет войны и боится ее. Угрозы развязывания вооруженного конфликта возбуждают в исторической памяти травматические архетипы массового сознания. Беларусы, даже сторонники власти, вряд ли хотят воевать за Лукашенко. И его образ все больше связывается с угрозой войны. Не стоит забывать и об эффекте самооправдывающегося пророчества.